Наше богатство – на мусорных свалках!

Цивилизованный мир давно избавился от заблуждения, что мусор – это бесполезные отходы. Японцы строят из мусора острова, европейские дизайнеры одежды шьют костюмы из вторсырья, американцы отапливают сжиганием мусора города…

Россия продолжает эксплуатировать советские полигоны, а самым распространенным способом утилизации мусора остается его погребение на свалке… 
Так произойдет ли в нашей стране «мусорная революция»? Какие условия должны быть созданы для экологического переворота? Наш собеседник – депутат Государственной Думы Евгений Шулепов. 
– Евгений Борисович, мусорная реформа в нашей стране была затеяна три года назад. Регионы все это время придумывали территориальные схемы работы с отходами. Но срок их принятия сдвинулся еще на два года. В чем проблема? 
– Проблема в том, что мусорной революции у нас никогда не произойдет, если мы будем работать по схемам, представленным регионами. 
Существует заблуждение, что мусор – это ненужные отходы. Поэтому отношение к разработке территориальных схем было соответствующее. 
Вот, скажем, официальная формулировка к одной из них: «Территориальная схема является инструментом, в соответствии с которым региональный оператор обеспечивает обращение с твердыми коммунальными отходами на территории субъекта». По сути, это такой план «мусорных потоков», некая карта, где обозначены свалки, полигоны, мусороперерабатывающие заводы, – не более. 
– Зачем же чиновникам понадобилось отдавать разработку терсхем специальным агентствам, которые выполнили заказы плохо и дорого. К примеру, Крыму терсхема обошлась в 120 миллионов рублей. Перестарались? 
– А другие, наоборот, постеснялись! Возьмем Вологодскую область. На 
700 км с востока на запад схема предусматривает всего три полигона. То есть мусор придется возить за сотни километров! Какому инвестору это понравится? 
Мы проанализировали документы нескольких регионов вместе с экспертами. В схемах обнаружилась путаница в терминологии, фактические ошибки, неправильные расчеты. К примеру, данные о численности населения расходятся с данными Росстата. Не приводятся данные о фактическом количестве отходов. Неясно, каким образом будут учитываться в тарифе регионального оператора затраты на рекультивацию полигонов. Неясно, каким образом органы местного самоуправления могут вести работу в этом направлении. Неясно, по какой формуле рассчитывали, сколько полигонов рационально иметь в каждом муниципальном районе. И так далее.
Между тем, если рассматривать тер­схему как стратегию, то она должна пройти экономическую, экологическую и социальную экспертизы. Терсхема как стратегический проект должна быть выгодна всем участникам процесса. Это основополагающий принцип проектного подхода! То есть власти, бизнес и население должны четко понимать, что получат в результате реализации территориальных схем конкретно в каждом регионе и муниципалитете. 
– Хотите сказать, что регионы пока не способны разработать терсхемы и в дальнейшем реализовать их? 
– Хочу сказать, что мы нуждаемся в стратегии по мусоропереработке, а не в упрощенных схемах. Мусоропереработка – это отдельная высокотехнологичная, высокоинтеллектуальная, высокодоходная отрасль. 
Изначально ею должно заниматься отдельно взятое министерство на уровне государства, которое должно прописать стратегию, законодательство, алгоритм тарифообразования, а затем передать контроль муниципалитетам. Сегодня непонятно, кто конкретно будет этим заниматься, полномочия размыты, обязанности четко не закреплены. 
Допустим, за разработку методики терсхем отвечает Минстрой, а в целом за отрасль обращения с отходами – Минприроды. Разрабатывают одни, реализуют другие, контролируют третьи. И получается, как в известной пословице: «У семи нянек дитя без глазу». 
Необходимо выбрать ответственное министерство, которое полностью возьмет на себя проработку задач, о которых я говорил выше. И после этого федеральный центр уже не должен заниматься отходами: это дело местной власти (в части контроля) и бизнеса (в части реализации). Но чтобы местная власть могла заняться отходами, ей нужно передать полномочия. А чтобы инвесторы пошли в эту отрасль, им должно быть все понятно и выгодно. Беда в том, что тер­схемы ничего этого не предусматривают… 
Надо понять, что утилизация мусора – это экономический процесс, а у нас его воспринимают как чисто технический. От того и проблемы, что не от той печки пляшем. Если будем исходить из коммерческой составляющей и сделаем ее привлекательной для бизнеса и для муниципалитетов с точки зрения пополнения бюджетов, тогда отрасль начнет работать. 
– Но не получится ли в процессе коммерциализации, что тарифы на мусор для граждан резко вырастут? 
– Ошибка в том, что мы говорим только о тарифе для граждан, а должны говорить о тарифе на утилизацию отходов. Это совершенно разные подходы к тарифообразованию. Конечно, тариф на утилизацию будет выше, чем тот, что действует сейчас. Но государство может часть этого тарифа взять на себя, поскольку будет получать выгоду от мусоропереработки. Все это легко просчитать, но этого пока не сделано. 
– Никто не просчитал и риски для бизнеса, на который возлагается работа по строительству инфраструктуры мусоропереработки. В случае чего пострадают именно частные инвесторы!
– Поэтому мы и должны закрепить «правила игры» федеральным законом, а не терсхемами. Как вы думаете, почему до сих пор ни в одном регионе не началось массовое строительство заводов по сжиганию мусора, хотя терсхемы были сданы вовремя? 
У нас сам ФЗ-89 «Об отходах производства и потребления» требует фундаментального пересмотра. В нынешнем виде закон не способствует развитию этой важной отрасли, а только тормозит ее! Будучи главой города Вологды, я столкнулся с этой проблемой лицом к лицу. На протяжении 60 лет огромная городская свалка находилась всего в 
4 километрах от центра Вологды. Невероятными усилиями мы сдвинули дело с мертвой точки. Была построена первая очередь одного из самых современных полигонов в России общей площадью 
46 га. Мощность полигона – 155 тысяч тонн отходов в год.

При строительстве нового полигона мы применили современную схему финансирования – договор концессии. Частные инвестиции составили почти 760 млн рублей. Бюджет не потратил ни копейки! Но представьте себе, что целых три года мы потратили лишь на получение заключения экспертизы Рос­природнадзора! Все обязательства перед инвестором были нарушены! Сам инвестор уже почти год не может получить лицензию и запустить полигон. И первопричиной этого были именно законодательные пробелы. 
– Вероятно, Евгений Борисович, закон должен не только дать инвесторам «зеленый свет», но и предусмотреть привилегии для тех, кто вкладывается в эту отрасль? 
– Конечно! Сейчас никаких стимулирующих мер для бизнеса в этой сфере деятельности нет. К примеру, у нас в Вологде мы хотели построить электротеплостанцию, которая работает на отходах. Тогда срок службы нового полигона вырос бы до 100 лет! Но найти инвестора не смогли, потому что было непонятно, куда, кому и по каким ценам он сможет продавать энергию от сжигания мусора, если энергетический рынок захвачен монополиями. Поэтому я предлагаю законодательно обязать монополии закупать электроэнергию у мусоропереработчиков по выгодному для них тарифу хотя бы в течение действия договора концессии. Это позволит привлечь частные деньги, которые направлялись бы на строительство новых полигонов и мусороперерабатывающих заводов. 
– Возможно, развитая «мусорная» инфраструктура решила бы и проблему «серых» перевозчиков отходов и несанкционированных свалок?
– Эта проблема могла бы решиться, если бы ФЗ-89 заработал в полную силу даже в своем нынешнем виде. Согласно закону, отслеживать мусорные потоки должны региональные операторы. Например, оборудовать все мусоровозы системой ГЛОНАСС, перечислять деньги перевозчикам отходов только по факту сданного на полигон мусора и так далее. 
Но сейчас эта работа не организована. Поэтому так называемые «серые» перевозчики отходов зачастую правят бал. 
Как только на городских свалках был введен весовой контроль поступающих отходов, возник конфликт с перевозчиками, поскольку суть их бизнеса заключается в прессовании отходов, когда за счет уменьшения объемов они получают дополнительную прибыль. В итоге в ряде городов перевозчики стали саботировать вывоз мусора, устраивать показательные акции, требуя вернуть учет отходов в кубометрах. 
Поняв, что никто из контролирующих органов не следит за этой темой, перевозчики стали просто вывозить отходы на полигоны в соседних районах, где сохранился учет в кубометрах, а то и вовсе «на глазок». Некоторые перевозчики изобрели «экономичную» схему утилизации отходов: просто сжигают их по ночам на окраине города. Другие везут мусор на несанкционированные свалки, которые потом за бюджетный счет ликвидируют муниципалитеты. 
По итогу не более половины отходов в городах поступает к официальному мусоропереработчику. А ведь когда проектируются эти объекты, они исходят из всего объема отходов, которые будут образованы в городе. В итоге несут убытки и бизнес, и муниципалитет. Вот такая арифметика… 
Причем в глазах уполномоченных органов официальный перевозчик, обращающийся с настойчивыми просьбами разобраться с этими «серыми» схемами, выглядит назойливой мухой. Да и существующая система наказаний неэффективна, штрафы слишком малы. Предлагаю отдать муниципалитетам все полномочия по выявлению и наказанию нарушителей. И повысить штрафы за незаконную свалку мусора в разы. Иначе порядка не будет. 
– И кто должен заниматься этим в муниципалитете? 
– Надо создать в каждом муниципалитете отдельную структуру. К примеру, это может быть муниципальная экологическая полиция, которая уже давно работает в США, Израиле, Японии и многих других странах. А в Германии экологический надзор, помимо специальной муниципальной службы, осуществляют так называемые «мусорные детективы». Они ловят нарушителей чистоты и наказывают даже за выброшенный на улице окурок или бутылку. Кто угодно может оказаться таким «мусорным детективом», и это держит даже самых неряшливых граждан в тонусе… 
– Этому органу можно поручить надзор и за раздельным сбором мусора? 
– А зачем нам раздельный сбор мусора? Если мы планируем сжигать отходы, это излишний процесс.
А вот если мы планируем перерабатывать отходы и использовать сырье повторно, тогда нужно учитывать потери, если, к примеру, в мешок с пластиком попадает алюминиевая банка. Если такой неподходящий для линии мусор попадет случайно в какой-то аппарат на заводе, он может его повредить, даже остановить производственный процесс. 
Мы снова возвращаемся к тому, с чего начали! Прежде чем устанавливать контейнеры для раздельного сбора мусора, строить новые заводы и полигоны, нужно спросить себя – зачем все это? 
Начинать нужно со стратегии отрасли, а потом уже обсуждать детали…

Геннадий Орлов
Москва-Вологда-Москва

Источник: http://nvologda.ru/nashe-bogatstvo-na-musornyx-svalkax/